Вислава Шимборска. Польская писательница, лауреат Нобилевской премии 1996 года

Статья из жарнала "Урал", №3, 1997
Опубликована на сайте www.agama.ru

Вислава Шимборска (Szymborska Wislawa)

 Растеряли перья наши павлины     Шведская Королевская Академия в прошлом году присудила высшую литературную награду мира польской поэтессе Виславе Шимборской. Не так давно Нобелевской премии были удостоены польский поэт-эмигрант Чеслав Милош и наш великий соотечественник Иосиф Бродский. Таким образом, как это ни парадоксально, в последнее десятилетие на поэтическом Олимпе воцарилась славяноязычная литература: таков вердикт западноевропейских (шведских) судей. Судят же они, разумеется, по переводам — на английский, шведский, немецкий, французский.

 Иногда здесь какую-то роль играли политические или, скорее, гуманистические мотивы: поддержать гонимых (И.Бунина, Б.Пастернака, тех же И.Бродского и Ч.Милоша). Хотя уровень их был всемирно признан, все же можно было предъявить судьям претензии в существовании и других соображений, помимо литературных. В случае же с Шимборской все прочие мотивы отпадают. Она никогда не эмигрировала, не выступала активно в политике.

 Вислава Шимборска родилась 2 июля 1923 года в городке Курник, недалеко от Познани. С восьми лет и по сей день она живет в Кракове. Здесь закончила во время немецкой оккупации подпольную польскую школу, недолго работала железнодорожной служащей. Здесь в старинном Ягеллонском университете изучала полонистику (родной язык и
литературу), параллельно с социологией.

 Первые ее стихи публиковались в краковских газетах сразу после Победы, в 1945 году, а первые два сборника стихов — в 1952 и 1954 годах. Стиль Шимборской был тогда традиционно реалистическим, даже отчасти соцреалистическим. Стихи она посвящала войне, армии, родине. И среди них попадались очень неплохие. В одном из них, говоря о судьбе Польши, Шимборска выразилась афористично: «Наш военный трофей — познание мира». Эта фраза стала широко известной.

 В 1956 году в Польше произошли рабочие волнения в Познани, к власти пришел Владислав Гомулка, начались реформы в партии и государстве. Это годы польской «оттепели». В 1957 году выходит третий, переломный сборник стихов Шимборской — «Призывы к йети» («йети» — снежный человек, на гималайском наречии). Критики уловили в снежном человеке аллюзии, намек на вождя соседней «снежной» страны.

 В эти годы стиль Шимборской заметно меняется, она все чаще пишет верлибром, столь характерным для поэтов-современников в Западной Европе. И все же стихи Шимборской отличаются от верлибристики поэтов Польши и Запада. Они конкретны и понятны, в них нет затуманенных абстракций, нарочитого набора слов и фраз, не понятных никому, кроме автора, и служащих лишь цели «симуляции глубокомыслия».

 Всего у Шимборской вышло пока шестнадцать сборников. Ее много переводят на английский, немецкий, французский, шведский, японский, китайский, арабский языки. Первые переводы на русский вышли в конце шестидесятых годов. Ее стихи публиковались в «Иностранной литературе», «Новом мире», в антологии «Польские поэты» (1978 г). Некоторые ее произведения переведены выдающимися поэтами России Анной Ахматовой и Давидом Самойловым. Позднее многие стихи Шимборской переводили Наталья Астафьева и Асар Эппель.

 Сама пани Вислава свободно владеет русским и много переводила наших поэтов на польский язык. Как и ее родина, Вислава Шимборска занимает место где-то посередине между культурами Европы Западной и Восточной. Ее собственное воззрение на этот счет высказано в стихотворении, начинающемся словами: «Осмысливаю мир вторым, исправленным изданьем» (перевод Д.Самойлова). Возможно, это и девиз ко всем произведениям Шимборской.

МЕЛОЧИ ЖИЗНИ

Спела Офелия песнь отчаянья.
Осмотрелась, со сцены сбежав:
не помято ли платье нечаянно,
локоны — хорошо ли лежат?

Черные брови, зигзаг страдания,
смыты. И дочь Полония истая
от волос отделяет листики,
пересчитывая старательно.

О, Офелия! Да простит нам Дания:
в небе сгинем на крыльях любовной мании,
на земле уцелеем в любых условиях.
Non omnis moriar от любви.

НЕВИННОСТЬ

Герда, Эрика, а может, Маргарита
на матраце, волосом набитом,
знать о том не знают, потому что
этот факт им вовсе знать не нужно.
Сведений подобных круг
не указан в списке фирменных услуг.

Птицы Эринии — в Греции далекой,
пусть за справедливость там и воюют.
Ни к чему нам здесь всевидящее око.

Бригида, Фредерика, а может, Ирма.
Двадцать два года, три евроязыка.
Работает в отделе экспорта на фирму
изделий из химического волокна.
Экспорт матрацев сближает нации.

Берта, Ульрика, а может, Хильдегарда.
Высока, стройна. Красива? Не слишком.
Но щеки и шея, бюст и бедра
гладки, свежи, оформлены с шиком.

На пляжах Европы резвится, босонога.
Светлые волосы достают колен.
- Было бы недурно подровнять немного, -
модный парикмахер советует ей.

- Короткую стрижку делать жаль,
волосы не станут вновь такими.
-Можете проверить, проверено с другими.

НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА.

Как приветливы сегодня мы друг с другом,
как приятна встреча после стольких лет!

Наши тигры лижут сметану.
Нашим ястребам тошно в небе.
Наши акулы тонут в океане.
Наши волки зевают в открытой клетке.

Наши змеи опали с зигзагов молний.
Растеряли перья наши павлины.
И летучие мыши давно не касаются наших волос.

Замолкнем на полуслове.
Не спасает даже усмешка.
Наши люди разучились говорить.

УРОК

Кто, что - царь Александр.
Кем, чем - мечом.
Рассек кого, что - гордиев узел.
Не пришло это в голову
Кому, чему - никому.

Из ста советников никто не догадался.
Вот они и прячутся по сей день.
За бороды козлиные и за галстуки
Солдаты их таскают под хохот людей.

Все. К царю коня подвели.
Всколыхнулись перья его султана.
Трубы трубят. Бьют барабаны.
Кто, что - армия всей земли
Из кого, чего - из тысячи солдат с узлами
На кого и на что - на войну пошли.

КОРОТКИЙ РАЗГОВОР

La Pologne? La Pologne? - там страшно холодно, правда? - спросила меня, с облегченьем вздохнув. Ведь столько стран развелось на свете, что надежнейшая тема беседы -климат.
- О пани! - хотела я ей ответить. - В нашей стране поэты пишут в рукавицах. Не скажу, что их вообще не снимают. Можно и снять, если луна пригреет. В строфах, полных
гиканий и свистов, ибо так лишь слышно сквозь вой метели, воспеваем мы пастухов тюленей. Классики роют сосулькой сугробы и разводят топленым снегом чернила. Остальные - декаденты - плачут над судьбой, роняя из глаз ледяные слезы.
Кто захочет топиться, ищет топор, чтоб вырубить прорубь.
- О пани, милая пани! - так хотела бы я ей ответить.
Но забыла, как будет тюлень по-французски. Не ручаюсь за сосульку и прорубь.
- La Pologne? La Pologne? - там страшно холодно, правда?
- Pas du tout!* - отвечаю ей прохладно.


ПРИТЧА

Рыбаки поймали бутылку. В ней — письмо. В нем такие строки: «Люди, спасите! Я тут. Выброшен океаном я на безлюдный остров. На берегу стою и помощи вашей жду. Скорее ко мне. Я тут!».
- Нет числа. Наверно, уж поздно. Бутылка могла долго плавать, - сказал так первый рыбак.
- И не указано место. И океан не назван, - сказал так второй рыбак.
- И вовсе не слишком поздно. И уж совсем недалеко. Остров ТУТ - везде среди нас, - сказал третий рыбак.
Наступило смущение. Воцарилось молчание. Как обычно, когда выясняется общеизвестный факт.

Предисловие и перевод с польского
Бориса Горобца